— На этот раз я победил! — триумфально провозгласил он в тишине комнаты, испытывая в этот момент невыразимый восторг.
Давно уже Стефан не был так доволен собой!
В комнате стало холодно. Он разжег огонь в камине и отправился вниз, чтобы согреть воды и помыться. Вздыхая от блаженства и наслаждаясь собственной чистотой, он вытерся и уныло воззрился на груду грязного белья. Но иного выхода не было: принц Стефан принялся за дело, представляя потрясенную физиономию своего камердинера при виде хозяина, энергично трущего белую батистовую рубашку в тазу с грязноватой водой.
Стефан развесил белье на спинках стульев, окружавших большой деревянный кухонный стол, натянул последнюю чистую рубашку, панталоны и вернулся в спальню. Девушка по-прежнему спала, повернувшись к нему спиной. Лоб оставался холодным, но халат был влажен от пота. Черт возьми, как же он не догадался ее переодеть!
Стефан осторожно стянул с нее халат, стараясь не разбудить, и против воли стал восторженно рассматривать девушку. Как она прелестна, особенно теперь, когда чуть разрумянилась! Кустик волос на венерином холмике немного темнее локонов на голове. Он хотел коснуться ее. Погрузиться в женскую плоть. Господи, неужели нельзя думать о чем-то другом! Хорошо, он сосредоточит свое внимание на самых невинных частях тела. Белоснежные руки с длинными пальчиками…, наверное, она играет на фортепьяно. Ну вот, может же он владеть собой! А груди… такие круглые и упругие… нет-нет, он опять свернул не туда.
Стефан уставился на ее ноги. Маленькие ступни с высоким подъемом, вполне пригодные для бега и ходьбы, как полагается хорошим ногам.
Но тут он, не выдержав, рассмеялся над собой.
— Прости, милая. Я изо всех сил пытаюсь держаться в рамках приличий. Прости, если считаешь, что у меня плохо получается.
Марианна тихо застонала во сне, чем отнюдь не отвлекла Стефана от грешных мыслей.
Стефан надел на нее белую мужскую рубашку, вынутую из комода, и хорошенько расправил. Она доходила до середины девичьих бедер. Вполне скромный вид. Но, наверное, придется выстирать халаты, или бархат нельзя стирать?
Стефан вгляделся в ее спокойное лицо, ставшее за эти дни таким дорогим для него. Как ни странно, это правда.
В разговоре она казалась неглупой, остроумной и образованной, но по собственному опыту Стефан знал, как легко идеал и совершенство могут обернуться злом и пороком.
Луиза. Он так давно не думал о ней. Как же он ее ненавидел. И от души надеялся, что она несчастна.
Марианна все еще спала. Пора что-то поесть. Стефан испек хлеб, вернее, некое подобие такового, и, вытащив из печи два каравая, буквально раздулся от гордости, несмотря на то что хлеб не подошел, да к тому же подгорел. Но главное, он был съедобен, и Стефан сам, сам его состряпал! Настоящий мужчина должен выжить в любой ситуации.
Он надломил почерневший уголок каравая и, попробовав, поморщился. Правда, он не особенно голоден, иначе его изделие показалось бы ему таким же лакомством, как и чудесные блюда, которые готовила повариха. Но сейчас все это не важно. В их положении придется довольствоваться тем, что есть.
Марианна не просыпалась, и Стефан удовлетворенно кивнул. Сон для нее — лучшее лекарство.
Он старательно завернул караваи в салфетки из грубой ткани, найденные на кухонной полке, накинул пальто и отправился проведать Ташу и другую лошадь. Стоило ступить за порог, как ветер, завывая, швырнул ему в лицо пригоршню колючих снежинок. Когда же наконец буран стихнет?
Стефан взглянул на белую ленту каменной дорожки, вьющейся вокруг дома. Так или иначе, сюда вряд ли кто заглянет сегодня.
Таша, как обычно, при виде его тихо заржала. Он погладил бархатистую морду кобылы и засмеялся, когда она игриво толкнула его в грудь.
— Знаю, милая, тебе все до чертиков надоело, но ничего не поделаешь. Еще несколько дней и мы помчимся отсюда резвым галопом.
И, поглядев на почти пустую кормушку, добавил:
— Правда, я в этом сомневаюсь. К концу нашего заключения ты так разжиреешь, что едва сможешь переставлять ноги.
Он наполнил кормушку сеном, набрал в ведро снега, поставил таять и медленно побрел назад, проваливаясь в снег по колено.
В доме царила тишина. Стефан покачал головой и улыбнулся. Черт возьми, если Марианна и дальше будет спать без просыпу, он скоро осатанеет от скуки и одиночества и начнет разговаривать с мебелью!
Он почти закончил уборку на кухне, когда сверху послышался глухой стук. Стефан сорвал передник и одним махом взлетел по ступенькам. Распахнув полуоткрытую дверь спальни, он замер как вкопанный. Марианна стояла у кровати, держась за кроватный столбик. Лицо ее побелело от напряжения, она тяжело дышала.
— Какого черта ты встала?!
Марианна упрямо смотрела на него, слегка пошатываясь от слабости.
— Я пока не могу лечь.
— Почему, черт возьми?!
— Мне… мне нужно… Вы не знаете, где ночная ваза?
— Знаю, разумеется, но вам следовало бы позвать меня, вместо того чтобы действовать самой.
— Но вы мужчина. Не хотелось бы, чтобы вы оказывали мне столь интимные услуги. Это неприлично и донельзя унизительно.
— Так и быть, помогу вам добраться до ширмы. Позовите, когда справитесь, я доведу вас до постели. Бьюсь об заклад, сил у вас не больше, чем у дохлой мухи.
— Увы, это так, — признала она.
Уложив девушку и как следует подоткнув одеяла, Стефан сел рядом и привычно потрогал ее лоб. Едва теплый. Ни малейшего жара.
— Кажется, все обошлось. Только не вздумай вставать, Марианна. Ты теперь нуждаешься в отдыхе, чтобы окончательно поправиться.
Стефан аккуратно поправил ее развившиеся локоны.
— Слава Богу, ты окончательно пришла в себя. Хорошо, что я бывал в этой части леса. Мы здесь вот уже два дня.
— Что ты делал в лесу, Стефан?
— Я поехал сразу за тобой, как только увидел, что ты вылетела из дворца.
Стефану показалось, что взгляд девушки оживился, но она поспешно опустила ресницы.
— Мне любопытно в свою очередь узнать, от чего ты бежала Марианна?
Стефан не ошибся. Она действительно поколебалась, прежде чем ответить. Неужели до сих пор не доверяет ему?
— Я… Неважно…
Марианна устало закрыла глаза, и Стефан с тревогой коснулся рукой ее щеки. Температуры по-прежнему нет.
— Мари, спать пока рано. Я испек хлеб и сварил суп. Нужно поесть, чтобы восстановить силы. Хорошо? Марианна, не открывая глаз, кивнула:
— Да. Я голодна. Спасибо тебе.
Стефан улыбнулся и, поднявшись, направился к двери.
— Оставайся в постели. — бросил он на ходу.
— Если я понадоблюсь, позови.
